Александр Пирумов обратил на себя внимание коллег – и профессоров и студентов – с самого начала своего появления в стенах Московской консерватории. Это было в начале пятидесятых годов прошлого века. Уже при первом впечатлении от встреч с ним вырисовывался его вполне определённый облик: сдержанный, спокойный, лишенный активных лидерских свойств и в то же время покорявший какой-то своей «особостью», излучавший некое музыкантское обаяние вкупе с рафинированной интеллигентностью – ведь не случайно фамилия Пирумов в армянской истории ассоциировалась с аристократизмом.
В отличие от музыкантов, привлекавших внешней, эстрадной броскостью, чувствовалось, что основная его суть, основные достоинства его личности скрыты в её глубине. Главное же, что было в нём – удивительная самобытность, непохожая ни на кого музыкальная индивидуальность и при этом – своя, армянская интонация!
Александр Иванович Пирумов родился в 1930 году в Тбилиси, один год проучился в Ереванской консерватории, а далее – учёба и жизнь в Москве. Поступив в класс сочинения Дмитрия Борисовича Кабалевского, у него же закончил аспи- рантуру, стал его ассистентом в консерватории и вскоре получил собственный класс сочинения. Пирумов был и по своей внутренней сути и по внешнему облику профессором. (Не зря когда пришла пора учить моего сына композиции, я не задумываясь отдал его именно Пирумову).
Значительную часть жизни его преследовали болезни, в частности, связанные с позвоночником, которые доставляли ему постоянные страдания, но наперекор всему он самоотверженно работал. В его творческом портфеле 4 симфонии, 4 струнных квартета, Концерт для фортепиано с оркестром, специально написанный для конкурса юных пианистов им. Дм. Кабалевского, Концерт для гобоя с оркестром, Вариации на тему «Песни без слов» Чайковского для виолончели и камерного оркестра, хоры на стихи Пушкина, Есенина, Маяковского, Гамзатова, Соната для скрипки и фортепиано, с блеском исполнявшаяся Самвелом Алумяном и Григорием Фейгиным, 5 органных прелюдий.
Особое место в творчестве Александра Пирумова занимают произведения для фортепиано, что вполне естественно: их автор был своеобразным проникновенным пианистом. Его утончённая интонационно-гармоническая фантазия, фактурная изобретательность, великолепный вкус особенно проявились в жанре вариаций, которым он отдал немало страниц своей музыки. Это прежде всего вариации на темы Корелли, Мясковского, Бартока.
Образный и эмоциональный строй музыки Пирумова богат и разнообразен. При мелодической яркости и конструктивном мастерстве в ней порой бьёт ключом артистический темперамент и концертный блеск. И именно эти качества обеспечили ему победу в анонимном конкурсе композиторов, претендовавших на лучшее обязательное произведение для пианистов, прошедших на второй тур Международного конкурса им. П И Чайковского. Конкурсантам требовалось произведение, позволяющее соревнующимся максимально выявить свои виртуозные и музыкальные возможности. Таким произведением стали Прелюдия и Токката Александра Пирумова. После этого успеха для очередного конкурса Чайковского ему уже специально заказали аналогичную обязательную пьесу. Так родилось Скерцо для фортепиано.
Главным же сочинением последних лет жизни, достойным венцом творчества стала «Полифоническая тетрадь» - цикл прелюдий и фуг для фортепиано. Их уже много лет замечательно играет Ольга Алексеева, донося до слушателей все их сокровенные богатства. Сколько ни приходилось слушать этот опус Пирумова, всегда возникает потребность пребывать в этом состоянии эстетической благости снова и снова. И ты ещё раз понимаешь, каким редким даром обладал этот болезненный, скромный, обаятельный, погружённый в себя художник.
Когда пытаешься представить себе образ Пирумова-композитора, обобщённый образ его музыки, возникает удивительно привлекательный облик большого признанного мастера. В нём гармонично сочетались интеллект, умудрённый многолетним творческим опытом, и тончайшая хрупкая эмоциональность. Порой в связи с этим озадачиваешься мыслью: как объяснить, что композиторское имя Пирумова широкой публике мало известно (а то и вовсе не известно), а в профессиональной среде, в музыкантских кругах котируется чрезвычайно высоко.
Ответ на этот вопрос по-видимому кроется в самой эстетике композитора, в его творческой натуре, творческом кредо, в его интровертности: он был не публичным художником, не трибуном, не лидером, его творчество обращено не к массам, не к широкой публике, а больше к людям, склонным к постижению философских глубин жизни, «явности», эмоциональной открытости. Конечно же, таких почитателей искусства и особенно музыки несравненно меньше. А ведь музыка Пирумова, как раз преисполнена этих внутренних качеств – возвышенности, мудрости, достоинства и в то же время изысканной тонкости и красоты.
И как радостно, что в армянской музыкальной культуре наряду с таким вулканического темперамента творцом как великий Арам Хачатурян, броским, яркого концертно-взрывного плана и открытой эмоциональности музыкантом как Арно Бабаджанян, есть место и таким замечательным, самобытным художникам, которые покоряют своего слушателя внутренним благородством музыки, её глубиной и утончённой проникновенной красотой, Таким Александр Иванович Пирумов и останется в нашей музыке. К его творчеству – особенно фортепианному, камерному, хоровому – обращались и обращаются музыканты и любители музыки, которых не удовлетворяют во многом окружающая нас обыденность, банальность, тривиальность, «заведомость». Я уж не говорю о многочисленных благодарных учениках, воспитанных им за годы долгого профессорства в Московской консерватории.
Посвящая этот очерк памяти моего друга и коллеги Шурика Пирумова, не могу обойти молчанием его знаменитого тестя Амо Сергеевича Еляна, легендарного конструктора противотанковых пушек, грозы последнего достижения германской военной техники сверхтяжёлых «Тигров». Только чудо-пушки Еляна способны были пробивать броню этих чудовищ.
Амо Еляну должно быть посвящено специальное исследование, здесь я только упомяну, что за свою недолгую жизнь (он умер в 1964-м году шестидесяти лет) он внёс грандиозный вклад в нашу победу в Великой Отечественной войне. Достаточно сказать, что талантливейший конструктор и организатор производства, любимец Сталина генерал-лейтенант Елян был 26-м Героем Социалистического Труда, четырёхкратным лауреатом Сталинской премии, кавалером ордена Победы, ордена Суворова 1-й степени, ордена Кутузова 1-й степени (все его многочисленные награды ныне хранятся в Музее Воинской Славы).
Я видел Амо Сергеевича незадолго до его смерти: большой, улыбчивый, излучавший доброту, он во время войны жил между Москвой, где проектировал свои пушки, и городом Горьким, где производил их на заводе, директором которого был (уже в 1942-м году завод выдавал по 100 пушек в день!). Он сгорел, постоянно находясь в нечеловеческом напряжением. Так что и в этой области в нашей новейшей истории «армянский след» оказался весьма значительным.
Томас КОРГАНОВ,
заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Премии Правительства Москвы, кавалер ордена Дружбы
При полном или частичном использовании материалов ссылка на газету "Армянская Церковь" обязательна, при цитировании статьи в интернет-ресурсах гиперссылка на //armenianchurch.do.am обязательна.
Категория: Статьи | 
