(опыт самопровозглашения)
В юности, прочитав Шекспира, я спросил у отца – почему английский писатель выбрал для датского принца армянское имя? «Гамлет не армянское имя,- ответил он и, вздохнув, добавил, - англичане по собственной воле оставляли свободную Британию, чтобы, завоевав четверть мира, заставить ее говорить по-английски; а армяне, изгнанные из родины, просили пристанища у других народов, и некоторые не только на чужбине, но и в Армении не говорили на родном языке, называли своих детей чужими именами».
Наверное, здесь проявляется и парадоксальность нашего менталитета: одни гордятся тем, что, в отличие от европейцев, заимствовавших греческое слово «телеграмма», мы пользуемся собственной «дальнописью» (heragir), а другие гордятся… неармянскими именами.
Говорят, что чужие имена берут еще и из уважения к народам, приютившим нас в своих странах. Но ведь часто не вкус и признательность, а страх или выгода принуждают нас к этому; а значит, делается это не столько из уважения к другим народам, сколько из неуважения к своему. Но можно ли гордиться, унижаясь?
Возможно, в нашем влечении к именам великих народов таится подспудное желание заглушить тоску по утраченному величию. Но смысл существования народа в его стремлении к величию, а не в заискивании перед чужим. Только собственная слава может поднять нас до богатырских имен, которые были не по росту велики для нас, измельчавших в неволе последних столетий. Но свобода возвысит нас, и вновь нам будут впору звонкие имена предков, как отцовские доспехи возмужавшим сыновьям.
Выбирая звучные «импортные» имена, можно попасть впросак, назвав дочь, например, Травиатой (блудницей) или сына Альфонсом (мужчиной, находящимся на содержании у любовницы). Могут сказать, что не имя красит человека. Мы можем или уронить его, или сделать свое личное имя именем Личности; независимо от того – как звучит оно или (и) что означает. Ведь Иуда обесчестил даже хвалу Бога, а Цицерон умудрился прославить обыкновенную горошину*. Но если верно, что «в душе каждого человека хранится миниатюрный портрет его народа», то почему бы и его имени не быть отзвуком родной речи? Так давайте вернем нашим именам армянское звучание! Например, так, как это сделал я.
Известно поверье, будто, выбрав нехристианское имя, оградишь новорожденного от напастей. Мои родители, будучи армянскими патриотами, но потерявшие первенца еще до моего рождения, так и поступили: назвали меня мусульманским именем, чтобы я выжил и был здоров. Еще в детские годы я требовал переименовать меня; не удалось. Но когда пришло время получать паспорта моим детям, я поменял свое имя, чтобы одарить их достойным отчеством.
Из пятитомного словаря армянских имен Ачаряна я выбрал себе красивое по звучанию и смыслу слово, гармонично сочетающееся с именами моих детей и не искажающееся при переводе. Своевременно исправив свое имя, вы избавите своих детей от тяжкой необходимости в будущем изменить неблагозвучное отчество, что может быть воспринято как отказ детей от отца.
А теперь давайте подумаем: не может ли быть воспринято изменение имени народа как отказ от принадлежности к нему? Под измене- нием имени народа я имею в виду изменение армянской фамилии (azganun) и, в частности, ее окончания; ибо, перефразировав Паруйра Севака, можно было бы сказать: «Ведь ты – мой народ, ты – то самое ЯН, что встретишь в фамилии каждой армян».**
«Ян» в фамилии любого армянина дает ему право гордиться достижениями своих соотечественников. Даже если человек не добился в жизни значительных результатов, то, осознав свою принадлежность к армянству, он как бы становится соавтором его достижений. Он ощущает национальную гордость, являющуюся основой человеческого достоинства, поскольку не перед кем гордиться представителю человечества в целом; но перед всеми народами заслуженно гордятся Рафаэлем, Ньютоном и Хачатуряном итальянцы, англичане и армяне.
«Ян» в фамилии человека, прославившегося высокими достижениями, позволяет армянскому народу вписать эти достижения в свою сокровищницу, показывающую наше место в ряду других наций. Наверное, поэтому иногда проводятся целые исследования ради доказательства армянского происхождения того или иного деятеля.
Но национальное достоинство несовместимо с притязаниями на кого бы то ни было. Как бы ни был велик человек, он не может быть выше своего народа. Это он – этот человек – может гордиться своей принадлежностью к нему, выражая свою благодарность за унаследованный талант.
«Ян» – не только окончание, но и указание на армянское начало в нас. А «армянин» не просто позиция в мировой классификации человечества, состоящего из тысяч этносов. Мы из тех немногих, кто представлен флагом у ООН, а среди них - свободных народов – в числе единиц, обретших свой язык еще до нашей эры, и осознающие это воспринимают слово «армянин» как ответственное и почетное звание.
Пусть же не умолкает имя нашего народа в многоголосом хоре истории. И пусть чаще радуют наш слух армянские имена. Это зависит и от нас, нам повезло: мало на земле народов, обладающих сокровищницей, подобной языку армян. И каждый из нас имеет право взять оттуда имя. Лично меня волнуют имена армян и смыслом и значением. В многоцветных узорах ковра армянской культуры имя не последняя нить, и не стоит ее обрывать или заменять импортной синтетикой. Пусть же не умолкают на Земле наши имена. Пусть и через две тысячи лет граждане Армении в память о той, что прославила нас две тысячи лет назад, называют своих огнеглазых сыновей Тигранами. Да святятся их имена!
Примечания
* - Иуда значит хвала Господа, а Цицерон – горох.
** - Неумолкаемая колокольня.
Виген ОГАНЯН
При полном или частичном использовании материалов ссылка на газету "Армянская Церковь" обязательна, при цитировании статьи в интернет-ресурсах гиперссылка на //armenianchurch.do.am обязательна.
Категория: Статьи |
