 На протяжении многих лет я вижу этого человека с добрыми глазами во время воскресного богослужения в церкви «Сурб Арутюн». Меня всегда удивлял даже не тот факт, что он явно не армянин, а то, с какой преданностью, регулярностью ходит он в храм, как в совершенстве знает армянскую Литургию. Прихожане его хорошо знают. Он стоит за органом и тихо подпевает священникам. Валерий Назаревич однажды вошел в маленький храм и нашел здесь свою духовную опору и поддержку.- Я из Кисловодска. Вырос в коммунистической семье, родители мои - профессиональные преподаватели. Отец был заведующим кафедрой биохимии и аналитической химии, мама преподавала на той же кафедре. Но она больше работала на партийном поприще и всегда была вдохновленным коммунистом. Поэтому дома у нас никогда ни о религии, ни о церкви никаких разговоров не было. Впервые узнал о религии от соседского старика. Мне тогда было всего лишь десять лет. Этот почтенный старец подсел ко мне и начал рассказывать о вере… Он был из репрессированных черкесов. Те годы они жили вокруг Кисловодска. Его рассказ затронул мое детское любопытство, а дома состоялся не очень лицеприятный разговор с взрослыми, и меня за это наказали. В 60-ые годы такие темы разговоров были совершенно непозволительны. Я был крайне удивлен. Маленьким мальчиком подсознательно чувствовал силу Веры в Бога, понимал, что я обязан все это знать, понимать. Помню старую женщину, которая постоянно читала Святую книгу и на ее последней странице палочками отмечала, который уже раз прочитала ее. Вряд ли она полностью понимала текст, но меня поражала ее преданность Божьему слову. Ведь эти репрессированные люди, а она была одной из них, всего боялись, никуда не ходили. Им скажут: «кричать – Слава КПСС», они покричат. Вера в Бога была упрятана в глубине души этих людей.Прошли годы, и я поступил в Московский мединститут. Учиться мне было легко. В институте я занимал активную общественную позицию, все время находился в студенческой среде, пять лет проработал комендантом, был председателем студенческого совета, однажды меня даже исключили из комсомола за «срыв» московского городского субботника! В стенах института я дружил с армянином и впервые, благодаря ему, появился в настоящей большой армянской семье. Она была очень сплоченная, и все старания ее членов были направлены на благосостояние семьи. Я тогда задумался: ведь мои родители всю свою жизнь посвятили партии, учили людей - как правильно жить, строить коммунизм… Я стал интересоваться армянской культурой, историей, традициями, музыкой, даже языком. Прошло время, после института с другом - армянином мы расстались, он уехал, а я остался в Москве.  Тогда у меня начались духовные поиски, и в один прекрасный день я оказался в армянской церкви. С того момента, как в детстве я узнал о Христе, у меня не было сомнений в том, что мне нужно прийти в церковь. Я без церкви не могу, я это осознал! Церковь несет в себе нечто большое духовное, как это правильно назвать - «мхитарутюн» (утешение.) Вот, второго октября будет 23 года, как я хожу в «Сурб Арутюн».Я работал в хирургии, в те далекие 80-ые было очень сложно, работать было некому, человек 50-60 приходило: после работы с таким количеством пациентов без церкви бывает невозможно: или ты становишься, «по-московски», очень жестким, грубым, или тебе необходимо общаться с духовной средой, побыть в храме. Церковь помогла мне очень сильно, она дала вдохновение, равновесие.Случилось так, что меня второй раз призвали в армию, в качестве офицера-медика. Тогда я уже был женат. Угнетало безденежье, чувство неустроенности, был 88 год, все рушилось, все разваливается. Меня спасла церковь. Я к ней отношусь с трепетом, поэтому, мое отношение к церкви я перенес в семью!Как я изучил армянский язык? Ничего невозможного нет, если есть цель и желание. (Затем Валерий переходит на армянский язык). В московской музыкальной школе имени Шапорина организовали курсы преподавания армянского языка. Узнав об этом, я стал ходить. Но свободно говорить научился в семье. Первое произведение на армянском языке, которое я прочитал, была одна из сказок Ованеса Туманяна. Предпочитаю читать историческую литературу и в оригинале, и в переводе. Наш день начинается Молитвой на армянском языке. Супруга моя – армянка. Сыну 18 лет. Он студент, выбрал мою профессию врача. В семье мы говорим на армянском языке. Сына я воспитывал в армянских христианских традициях. Естественно, он обучен армянской грамоте, частным образом окончил армянскую школу. Изучал литературу, историю. Основное обучение армянскому языку он проходил во время летних каникул, в Эчмиадзине. Я там договорился с дирекцией одной из школ по поводу такого обучения.Вырос я в России и изучал ее культуру, историю. Скажу, что я носитель трех культур - русской, армянской, еврейской. В этом смысле трудно мне сказать – кто я. Но семья моя армянская. Много раз с домочадцами ездил в Армению, побывал фактически, во всех ее уголках. Случилось землетрясение, и я поехал туда, чтобы принять участие в помощи людям. - В прошлое воскресенье с тестем побывал в Ване, - вдруг неожиданно сказал он. - Да, да, посетили Ахтамар. Дед моей супруги родом из Карса, и всю жизнь ее отец мечтал увидеть родину предков. Мы весной еще планировали наше паломничество, надеялись принять участие в Литургии. К сожалению, по вине турецких властей литургия не состоялась. Наша поездка совпала с праздником храма Варага и мы попросили нас отвезти на гору Вараг. Впечатления потрясающие.- Какие у меня мечты? Иметь внуков!Записала А. Закарян
При полном или частичном использовании материалов ссылка на газету "Армянская Церковь" обязательна, при цитировании статьи в интернет-ресурсах гиперссылка на //armenianchurch.do.am обязательна.
Категория: Интервью |
